Пробуждение барса (Великий Моурави - 1)   ::   Антоновская Анна Арнольдовна

На золотой чаше сверкало изречение Шота Руставели: "Что ты спрятал, то пропало. Что ты отдал, то твое".

Луарсаб возбужденно шутил. Шадиман, опустившись у ног царя, тонко поддерживал шутки развеселившегося Луарсаба, но сам внимательно смотрел на золотую посуду, догадываясь об исфаханской щедрости. Розовые тени тонули в фиолетовом тумане, вырисовывались настороженные горы, легкая свежесть скользила по веткам. Гости с чашами в руках, сопровождаемые пандуристами, танцуя, окружили Луарсаба. На подушках расположились князья, слушая импровизацию певца:

Пир князей забурлил,

Звоны чар

У чинар

Карталинских долин,

Любит кудри чинар

Гулинар,

Но сардар

Любит рог крепких вин.

Ах, чонгури, чонгури,

Чонгури,

Чары вин, чары сдвинь!

Пой, струна!

Свод над Картли

Из синей глазури...

Пей, страна

Золотого руна!

Толпы ностевцев, приезжих крестьян окружили площадку.

Остроумие Луарсаба вызывало бурный восторг. Только Баака не смеялся. Начальник метехской стражи по привычке поставил за площадкой телохранителей и безотчетно настороженно ждал событий. Они не преминули нахлынуть...

Луарсаб шутками старался забыться, но образ Тэкле сверкал лезвием кинжала.

- Мой Шадиман, - сказал шепотом царь, - темно без нее...

Шадиман встал, держа высоко наполненную вином чашу.

- Друг Георгий, царь пьет за прекрасную Русудан.

Это был намек о желании царя видеть на пиру женщин.