Процесс-38   ::   Семенов Юлиан Семенович

На просцениум выходят дети, женщины с грудными младенцами, старики; каждый представляется:

- Я, Маша Прокопчук, меня съели во время голода тридцать первого...

- Я, Клавдия Васильевна Птицына, умерла - с тремя детьми - во время голода тридцать второго года.

- Я, Сергеев Иван Куприянович, был расстрелян во время голода тридцать второго года, когда сказал, что враги разрушили нашу деревенскую жизнь...

- Я, Левашов Егор, пяти лет от роду, умер рядом с мертвой мамкой, вся наша деревня вымерла от голодухи, и было это в декабре тридцать второго...

СЛЕДУЕТ МУЗЫКАЛЬНАЯ ПАУЗА, В КОТОРОЙ ЗВУЧАТ ПЕСНИ УДАРНИКОВ, ВОСПЕВАЮЩИЕ УСПЕХИ СТРАНЫ...

У л ь р и х. Подсудимый Иванов, подтверждаете свои показания?

И в а н о в. Целиком и полностью.

В ы ш и н с к и й. Когда вы вступили в контрреволюционную организацию?

И в а н о в. Мое первое грехопадение началось в одиннадцатом году, когда я стал агентом охранки...

В ы ш и н с к и й. С кем были персонально связаны?

И в а н о в. С ротмистром Маматказиным...

На просцениуме - Ежов.

Е ж о в. Я, нарком Ежов... Фамилию Маматказин придумал товарищ Сталин... Есть такое ругательство "мама-дзагли"... Так он модифицировал его на русский манер... Мы, русские, доверчивый народ... Если поверили, что Бухарин с Каменевым - гестаповские шпионы, почему не поверить в "Маматказина"? Почему не пошутить? Почему не дать посмеяться тем же обвиняемым? В конце концов, у товарищей обвиняемых трудная работа. Много труднее, чем у актеров. У тех есть суфлер, подскажет, а этим ошибиться нельзя, подведут партию...