JК
Продолжение путешествия (Бабушкин сундук - 2) :: Арсаньев Александр
Страница: 6 из 47Юрий Матвеевич, деликатнейший полицейский в момент произнесения его "коронной фразы" - "Никак нет". И глаза стеклянные. А если больше нравится - в момент поглощения "королевского бутерброда".
***
Только теперь я догадалась предложить ему перекусить с дороги, и распорядилась принести нам завтрак.
- И если позволите, я бы желал умыться, - попросил мой нежданный гость и с сомнением посмотрел на свои руки.
- Разумеется.
Пока он занимался туалетом, я переваривала эту более, чем неожиданную информацию. И пыталась понять, чем мне это может грозить.
Не могу сказать, что меня сильно испугала возможность появления в моем доме Люси, но что ни говори - а на ее совести уже был один покойник, при том, что сама она считала убитого своим отцом, так что от этой особы можно было ожидать чего угодно.
"Но как она могла убежать? - недоумевала я, вспоминая надежные запоры и толстые решетки на окнах в месте ее недавнего заточения, - насколько мне известно, это еще не удавалось сделать ни одному преступнику за все время существования хвалынской тюрьмы".
С этим вопросом я и обратилась к Юрию Матвеевичу, как только он вернулся в гостиную и расположился за столом.
- Ну, тюрьма - это, пожалуй, громко сказано, - скривился он, намазывая маслом большой ломоть белого хлеба, - скорее гауптвахта, но в чем вы абсолютно правы - случаев побега у нас до сих пор не зарегистрировано.
Произнеся эту суконную фразу, он несколько минут утолял голод с таким аппетитом, словно не ел по крайней мере неделю.
***
Только теперь я догадалась предложить ему перекусить с дороги, и распорядилась принести нам завтрак.
- И если позволите, я бы желал умыться, - попросил мой нежданный гость и с сомнением посмотрел на свои руки.
- Разумеется.
Пока он занимался туалетом, я переваривала эту более, чем неожиданную информацию. И пыталась понять, чем мне это может грозить.
Не могу сказать, что меня сильно испугала возможность появления в моем доме Люси, но что ни говори - а на ее совести уже был один покойник, при том, что сама она считала убитого своим отцом, так что от этой особы можно было ожидать чего угодно.
"Но как она могла убежать? - недоумевала я, вспоминая надежные запоры и толстые решетки на окнах в месте ее недавнего заточения, - насколько мне известно, это еще не удавалось сделать ни одному преступнику за все время существования хвалынской тюрьмы".
С этим вопросом я и обратилась к Юрию Матвеевичу, как только он вернулся в гостиную и расположился за столом.
- Ну, тюрьма - это, пожалуй, громко сказано, - скривился он, намазывая маслом большой ломоть белого хлеба, - скорее гауптвахта, но в чем вы абсолютно правы - случаев побега у нас до сих пор не зарегистрировано.
Произнеся эту суконную фразу, он несколько минут утолял голод с таким аппетитом, словно не ел по крайней мере неделю.