JК
Против Сталина и Гитлера. Генерал Власов и Русское Освободительное Движение :: Штрик-Штрикфельдт Вильфрид Карлович
Страница: 208 из 353(О встрече Власова с Леем см. ниже.)
Намечен был прием Власова генерал-адмиралом Дёнитцем, главнокомандующим всеми военно-морскими силами, который якобы интересовался идеей европейской интеграции с участием России. Прием этот, однако, так никогда и не состоялся, но заместители Дёнитца приняли нас несколько раз.
Моя встреча с графом Шверин-Крозигком была устроена Клаусом Боррьесом и одним промышленником. В первый раз мне представилась возможность изложить наше дело имперскому министру. Разговор был долгий. Шверин-Крозигк ставил политические и, в особенности, экономические вопросы, касающиеся занятых восточных областей. Он расспрашивал о самом Власове и о его непосредственных советниках. Наконец, он поднял проблему восточных рабочих, вопрос об их специальном значке, – о клейме, как он сказал, поставленном на людях, работающих фактически также на Германию. Министр резко отмежевывался от «теории об унтерменшах» и возмущался лозунгом о «русских, жидах, поляках и прочем сброде». Эти лозунги были в ходу в его собственном министерстве; но парадоксальным образом он утверждал, что только под прикрытием таких лозунгов можно было делать что-то положительное. В конце беседы он поблагодарил меня за информацию.
– Направление политики. – сказал Шверин-Крозигк, – решает, конечно, по-прежнему фюрер, но теперь у меня создалась по крайней мере ясная картина в той области, о которой мы говорили.
Намечен был прием Власова генерал-адмиралом Дёнитцем, главнокомандующим всеми военно-морскими силами, который якобы интересовался идеей европейской интеграции с участием России. Прием этот, однако, так никогда и не состоялся, но заместители Дёнитца приняли нас несколько раз.
Моя встреча с графом Шверин-Крозигком была устроена Клаусом Боррьесом и одним промышленником. В первый раз мне представилась возможность изложить наше дело имперскому министру. Разговор был долгий. Шверин-Крозигк ставил политические и, в особенности, экономические вопросы, касающиеся занятых восточных областей. Он расспрашивал о самом Власове и о его непосредственных советниках. Наконец, он поднял проблему восточных рабочих, вопрос об их специальном значке, – о клейме, как он сказал, поставленном на людях, работающих фактически также на Германию. Министр резко отмежевывался от «теории об унтерменшах» и возмущался лозунгом о «русских, жидах, поляках и прочем сброде». Эти лозунги были в ходу в его собственном министерстве; но парадоксальным образом он утверждал, что только под прикрытием таких лозунгов можно было делать что-то положительное. В конце беседы он поблагодарил меня за информацию.
– Направление политики. – сказал Шверин-Крозигк, – решает, конечно, по-прежнему фюрер, но теперь у меня создалась по крайней мере ясная картина в той области, о которой мы говорили.