JК
Против Сталина и Гитлера. Генерал Власов и Русское Освободительное Движение :: Штрик-Штрикфельдт Вильфрид Карлович
Страница: 99 из 353Не были ли они лучшими политиками, чем их высокое начальство из государственного возглавления?
Старший лейтенант Дюрксен дружественно встретил меня. Моим непосредственным начальником стал капитан Гроте.
Начальником Отделения ВПр/IV, к которому принадлежали Гроте и Дюрксен, а теперь и я, был полковник Мартин.
Рённе был прав: дальше мыслей о «политическом методе ведения войны» Мартин не шел. Только Дюрксен сразу сказал мне, что мы добьемся успеха лишь при широком подходе к проблемам. Но вскоре и Мартин, и Гроте присоединились к мнению, что если уж говорить о «германской задаче» на Востоке, то она может быть решена лишь при признании политических прав и интересов всех народов Советского Союза, включая русский.
Сразу же после моего приезда в Берлин Власов спросил меня о результатах его разговора с Густавом Хильгером, советником Министерства иностранных дел. Мне пришлось ответить, что перспективы, к сожалению, малообещающи, результатов нет.
– Значит, немцы не хотят, – сказал Власов.
Потом он начал критиковать «привилегированное» положение русских борцов за свободу при ОКВ, но заметил:
– Все же, если бы все русские военнопленные были помещены в условия этой Викториаштрассе, мы оказали бы нашему народу немалую услугу.
Он сказал это искренне, но в его словах был оттенок горечи, намек на наш разговор в Виннице, что его сотрудничество – цена помощи военнопленным.
– Я много думал о нашем соглашении и о возможных путях.
Старший лейтенант Дюрксен дружественно встретил меня. Моим непосредственным начальником стал капитан Гроте.
Начальником Отделения ВПр/IV, к которому принадлежали Гроте и Дюрксен, а теперь и я, был полковник Мартин.
Рённе был прав: дальше мыслей о «политическом методе ведения войны» Мартин не шел. Только Дюрксен сразу сказал мне, что мы добьемся успеха лишь при широком подходе к проблемам. Но вскоре и Мартин, и Гроте присоединились к мнению, что если уж говорить о «германской задаче» на Востоке, то она может быть решена лишь при признании политических прав и интересов всех народов Советского Союза, включая русский.
Сразу же после моего приезда в Берлин Власов спросил меня о результатах его разговора с Густавом Хильгером, советником Министерства иностранных дел. Мне пришлось ответить, что перспективы, к сожалению, малообещающи, результатов нет.
– Значит, немцы не хотят, – сказал Власов.
Потом он начал критиковать «привилегированное» положение русских борцов за свободу при ОКВ, но заметил:
– Все же, если бы все русские военнопленные были помещены в условия этой Викториаштрассе, мы оказали бы нашему народу немалую услугу.
Он сказал это искренне, но в его словах был оттенок горечи, намек на наш разговор в Виннице, что его сотрудничество – цена помощи военнопленным.
– Я много думал о нашем соглашении и о возможных путях.