JК
Билет в никуда :: Рогожин Михаил
Страница: 81 из 627Он почувствовал себя снова молодым. Впереди – увлекательное путешествие со стрельбой, вымогательством и погонями. Было от чего замирать сердцу, уже давно работавшему в режиме сытого затухания.
– Я люблю ночную езду, – обратился он к Курганову. – Смотри, утопил педаль газа и никаких лишних движений. Идем нормально – сто сорок, ну, максимум сто восемьдесят.
Скорость в машине совершенно не ощущалась, поэтому Александр недоверчиво спросил:
– Ты же только что ушел с полосы, освободив место для обгона.
– Ты, Федя, даешь! То ж промчался «порш», он идет двести двадцать. От такой скорости лично у меня яйца судорогой сводит. Все-таки не на самолете… А ты отдыхай, не волнуйся, доедем как надо. Скоро уже Кобленц.
Спать Курганову не хотелось. Он инстинктивно сжимал подвешенный по всем правилам под мышкой «парабеллум» и удивлялся своему решительному настрою. Ведь совсем недавно, выйдя за ворота зоны и сев в поджидавший его трактор, поклялся, что никогда более не преступит закон. Пусть вокруг творится любая канитель, его дело будет сторона. В этом они разошлись во взглядах с Веней. Курганов считал, что лучше хлебать пустые щи на свободе, чем возвращаться в тюрьму. А Веня решительно возражал.
– Коль четырнадцать лет жизни провели в дерьме, то теперь некогда заниматься честным трудом, нужно взять все и сразу. Нас насильно сделали преступниками, и не стоит менять профессию, тем более что другой все равно нет и уже не будет.
– Я люблю ночную езду, – обратился он к Курганову. – Смотри, утопил педаль газа и никаких лишних движений. Идем нормально – сто сорок, ну, максимум сто восемьдесят.
Скорость в машине совершенно не ощущалась, поэтому Александр недоверчиво спросил:
– Ты же только что ушел с полосы, освободив место для обгона.
– Ты, Федя, даешь! То ж промчался «порш», он идет двести двадцать. От такой скорости лично у меня яйца судорогой сводит. Все-таки не на самолете… А ты отдыхай, не волнуйся, доедем как надо. Скоро уже Кобленц.
Спать Курганову не хотелось. Он инстинктивно сжимал подвешенный по всем правилам под мышкой «парабеллум» и удивлялся своему решительному настрою. Ведь совсем недавно, выйдя за ворота зоны и сев в поджидавший его трактор, поклялся, что никогда более не преступит закон. Пусть вокруг творится любая канитель, его дело будет сторона. В этом они разошлись во взглядах с Веней. Курганов считал, что лучше хлебать пустые щи на свободе, чем возвращаться в тюрьму. А Веня решительно возражал.
– Коль четырнадцать лет жизни провели в дерьме, то теперь некогда заниматься честным трудом, нужно взять все и сразу. Нас насильно сделали преступниками, и не стоит менять профессию, тем более что другой все равно нет и уже не будет.