Путь на Грумант (Поморская быль)   ::   Бадигин Константин Сергеевич

- Ну-к что ж, спасибо, братцы, за жизнь, - прошептал он заплетающимся языком, - ежели... ежели...- и он поднял руки, шевеля пальцами. Посмотреть на ноги у него не хватало сил: он опять впал в забытье. - Будет жить Степан, - торжественно произнес Федор. На следующий день Степан рассказал, как случилось несчастье. - Спасибо, дверь открыта была, - закончил он. - В сени сумел пролезть. А не то крышка мне, с души бы снялся. - Степан, а стучал ты как, в дверь-то?.. - Головой, Ванюха. Ваня посмотрел на курчавую, как прежде, но побелевшую, точно снег, голову Шарапова, и ничего не сказал.

Степан выздоравливал медленно. Солнце поднималось все выше, светило ярче и ярче, прогоняя морозы, так долго терзавшие зимовщиков. Весна... В неподвижном воздухе мягко падает мокрый снег. Повеселевший Алексей вместе с Ваней по утрам выходит на осмотр капканов и почти всегда возвращается с добычей. Свежее мясо и чистый воздух вылечили Алексея. Однажды, румяный и бодрый после прогулки, Ваня подсел к Степану. Охотник все еще как будто не верил, что остался жив. Он часто задумывался, сосредоточенно уставившись в одну точку. - Упорна жизнь, Ванюха... Что здесь? Лед, да снег, да камень голый. А живое плодит. Нет, видно, предела живучести земной. - Степан помолчал и, вздохнув, добавил: - Однако тяжело на грумантской земле. - А зачем, Степан, ты сам-то на дальний промысел покрутился? Знал ведь и прежде, каково здесь... Степан ответил не сразу: - Интерес потому большой имел, Ванюха.