JК
Развитие Души :: Лайтман Михаэль
Страница: 487 из 542В гневе он мог не сдержаться и приказать выгнать палками ограниченных умом и слабых в вере. Иногда он кричал в гневе: «Скоты! Что вы хотите от меня?!»
Его преданный ученик рабби Ицхак Меир так объяснял эту черту, присущую его раву: «Среди трех патриархов, от которых пошел еврейский народ, только Яакову присущ гнев. Потому что Яаков символизирует голую правду. Человек, чья сущность – правда, не может дышать в атмосфере, которая кажется ему лживой. Злость, раздражение против лжи и несправедливости в мире прорываются у такого человека наружу. Только человеку, имеющему чувство правды в такой степени, как рабби Мендл, позволено гневаться. Он знал, когда и как пользоваться гневом.
7.46 Рабби Мендл уничтожает рукописи
Рабби Мендл чувствовал огромнейшую ответственность, доходящую до страха, за каждое слово, вышедшее из-под его пера. Причиной этой ответственности была вся та же правдивость, столь присущая рабби Мендлу. Он не оставил после себя ни строчки: когда его душа не могла больше терпеть, он изливал свои мысли и чувства на бумаге, но затем все тщательно уничтожал.
Перед каждым праздником Песах, во время поисков квасного, рабби Мендл искал по всем закоулкам любой кусочек бумаги, на котором было бы им что-то написано. Если он такой обрывок находил, то сжигал его вместе с квасным. Он не хотел показывать свои рукописи другим, т.к. боялся, что недостойные смогут их прочитать.
Его преданный ученик рабби Ицхак Меир так объяснял эту черту, присущую его раву: «Среди трех патриархов, от которых пошел еврейский народ, только Яакову присущ гнев. Потому что Яаков символизирует голую правду. Человек, чья сущность – правда, не может дышать в атмосфере, которая кажется ему лживой. Злость, раздражение против лжи и несправедливости в мире прорываются у такого человека наружу. Только человеку, имеющему чувство правды в такой степени, как рабби Мендл, позволено гневаться. Он знал, когда и как пользоваться гневом.
7.46 Рабби Мендл уничтожает рукописи
Рабби Мендл чувствовал огромнейшую ответственность, доходящую до страха, за каждое слово, вышедшее из-под его пера. Причиной этой ответственности была вся та же правдивость, столь присущая рабби Мендлу. Он не оставил после себя ни строчки: когда его душа не могла больше терпеть, он изливал свои мысли и чувства на бумаге, но затем все тщательно уничтожал.
Перед каждым праздником Песах, во время поисков квасного, рабби Мендл искал по всем закоулкам любой кусочек бумаги, на котором было бы им что-то написано. Если он такой обрывок находил, то сжигал его вместе с квасным. Он не хотел показывать свои рукописи другим, т.к. боялся, что недостойные смогут их прочитать.