Религия в свете нового Откровения   ::   Конан-Дойль Артур

Однако вера, как бы ни была она сама по себе прекрасна в отдельно взятом человеке, как явление коллективное всегда была палкой о двух концах. Все было бы хорошо, если б всякая вера походила на другую и если бы предчувствия и наития человеческой расы были постоянны. Но мы знаем, что это не так. Верить значит сказать, что вы абсолютно убеждены в истинности вещи, именно истинность которой вы как раз и не можете доказать. Один говорит: "Я верю в то", другой: "Я верю в это", но ни один не имеет свидетельств своей правоты и не в состоянии ее доказать. И однако люди постоянно спорят как на словах, так и (в старые времена) на деле. Если один физически сильнее другого, то он устраивает гонения на своего оппонента, с тем чтобы обратить его в "истинную", т.е. в свою веру. Потому только, что вера Филиппа II была сильнее и понятнее (ему), он счел вполне естественным убить сто тысяч нидерландцев в надежде на то, что все остальные их земляки обратятся в его, "истинную", веру. А если бы вместо этого было признано, что у нас нет никакого права провозглашать истинным то, истинность чего мы не можем доказать, то мы тем были бы вынуждены наблюдать факты, рассуждать по поводу их, и тем самым, возможно, достигли бы общего согласия. Именно в этом, в частности, и видится особая ценность спиритического движения. Его основание опирается на более твердую почву, чем только священные тексты, предания и предчувствия.