JК
Реникса :: Китайгородский Александр
Страница: 16 из 234Но корреспонденту был продемонстрирован другой опыт — угадывание цвета листа бумаги, заключенного в непрозрачный конверт. Волнуясь и восторгаясь, корреспондент описывает опыт, в котором он сам являлся отгадчиком.
Корреспонденту пояснили, что если над цветной поверхностью плавно опускать руку, то на какой-то высоте от поверхности ладонь почувствует, что воздух словно стал плотнее. Слабая воздушная подушка. Барьер, который над разными цветами находится на разных высотах. «Над красным примерно здесь» — ладонь психолога повисла примерно в пятнадцати сантиметрах от стола. «Над синим — здесь, — ладонь взмыла вверх. — Вы попробуйте сами».
И корреспондент начинает пробовать. Опыт производится в полной темноте. Цветная бумага прячется в кассеты со стальными — уж потрясать науку, так до основания — крышками толщиной пять миллиметров. Предоставляется слово корреспонденту.
«Готовлюсь, как Брумель перед мировым рекордом. И так же волнуюсь. Очень хочется „увидеть“ правильно. „Под левой — синяя, под правой — красная“. Через пять минут экспериментатор включает свет. Восемь из десяти. Мы ошалело смотрим друг на друга…»
Я думаю, что ошалело смотрел лишь корреспондент. Что касается постановщика-экспериментатора, то вряд ли он удивлялся.
Вот так все и написано. И опять ни малейшего беспокойства о том, что рассказанное есть чудо. А раз печатают, читают, верят, значит придется объяснить всё это в деталях и втолковать — почему такого нет и быть не может, и никакая беспредельность науки здесь ни при чем.
Корреспонденту пояснили, что если над цветной поверхностью плавно опускать руку, то на какой-то высоте от поверхности ладонь почувствует, что воздух словно стал плотнее. Слабая воздушная подушка. Барьер, который над разными цветами находится на разных высотах. «Над красным примерно здесь» — ладонь психолога повисла примерно в пятнадцати сантиметрах от стола. «Над синим — здесь, — ладонь взмыла вверх. — Вы попробуйте сами».
И корреспондент начинает пробовать. Опыт производится в полной темноте. Цветная бумага прячется в кассеты со стальными — уж потрясать науку, так до основания — крышками толщиной пять миллиметров. Предоставляется слово корреспонденту.
«Готовлюсь, как Брумель перед мировым рекордом. И так же волнуюсь. Очень хочется „увидеть“ правильно. „Под левой — синяя, под правой — красная“. Через пять минут экспериментатор включает свет. Восемь из десяти. Мы ошалело смотрим друг на друга…»
Я думаю, что ошалело смотрел лишь корреспондент. Что касается постановщика-экспериментатора, то вряд ли он удивлялся.
Вот так все и написано. И опять ни малейшего беспокойства о том, что рассказанное есть чудо. А раз печатают, читают, верят, значит придется объяснить всё это в деталях и втолковать — почему такого нет и быть не может, и никакая беспредельность науки здесь ни при чем.