Рим или смерть   ::   Вершинин Лев

Гонец протянул письмо и хотел было уйти, но Гарибальди его задержал.

- Подождите, может, я с вами передам ответ.

Письмо было длинным, на двух листах, и звучало оно как исповедь:

"Я с ума схожу от горестных мыслей. Мне даже хочется порой сложить с себя все полномочия и с ружьем отправиться навстречу австрийцам. Нет, так мы не спасем республику! Гарибальди, я на вашей стороне, и не моя вина, если ваш план контратаки штаб армии не одобрил. Поверьте, я устал от этих бесконечных препирательств, игры честолюбий...

А теперь вот и вы вздумали сложить с себя генеральские полномочия. В такой момент! Неужели вы оставите республику без вашего морального руководства?!"

"Ого, да он меня в моральные вожди произвел!" - воскликнул про себя Гарибальди.

"Скажите, что вам нужно для действительной защиты города, я все сделаю. Я исчерпал, кажется, все доводы. Но заклинаю вас, Гарибальди, спасите Рим и страну.

Ваш Мадзини".

Гарибальди был растроган - никогда прежде Мадзини не признавался в своей слабости и сомнениях.

- Передайте Мадзини, я буду защищать Рим до последнего, - сказал он гонцу. И, обращаясь к Рипари, добавил: - Завязывайте рану покрепче, доктор, завтра нам предстоит тяжелый день. А сейчас - всем спать!

Глава девятая

ГЛАВНОЕ - ВЫСТОЯТЬ

Спокойно спать ему не пришлось. Под утро в комнату с криком: "Французы напали на нас!" - ворвался Франческо Даверио.

Итальянская пословица гласит: "Волк меняет шкуру, но не повадки".