Рим или смерть   ::   Вершинин Лев

Но разве не горестно и дико, что первый враг, с которым мы сразились, оказались французы, а не австрийцы? До сих пор не могу в это поверить! Но я не теряю надежды, что мои французские друзья сумеют одолеть в парламенте Луи Наполеона, этого мелкого политикана с непомерными амбициями. Главное, вновь показать французскому народу, что он остается для нас другом. Сегодня мы отпустили на волю всех пленных, доказав Европе, что мы лучше, великодушнее наших врагов..."

Увидев Гарибальди, Мадзини отложил перо и снял пенсне.

- Вы первый, Джузеппе, - сказал он, пожимая Гарибальди руку. - Сейчас подойдут Авеццана и Розелли.

Гарибальди поморщился, и Мадзини заметил это:

- Знаю, знаю, вы не верите в таланты генерала Розелли!

- А вы? - в упор спросил Гарибальди.

Мадзини ответил не сразу.

- Вы предвзято к нему относитесь, Гарибальди, - с раздражением сказал он. - Как проявить свои способности, если всеми действиями руководит Авеццана?! И вы, - добавил он, выдержав паузу.

- Нет, именно Авеццана, я же только осуществляю его планы, - возразил Гарибальди. И смело добавил: - Французов мы отбросили, а могли ведь и разгромить, если бы не приказ прекратить преследование...

- Который исходил от триувирата, - подхватил Мадзини. - Согласен, разбить корпус Удино нам под силу, всю французскую армию - нет. Не надо страшиться истины, ибо тот, кто боится правды, спотыкается о тень. Нанести поражение всей французской армии мы не в состоянии, а вот Луи Наполеону можем и должны.