Римляне   ::   Волков Александр

Я ведь все помню, все свои ощущения: сначала онемелалевая рука, ночью я проснулся от того, что у меня как будто затекло плечо, и вдруг эта страшная давящая боль в груди...

Александра Николаевна. Все мы герои, ибо умеем забывать, что приговорены к смерти. Кто это сказал?

Андрей Николаевич. Не помню. Саму фразу помню, а вот автора забыл.

Александра Николаевна надевает очки, разворачивает газету, углубляется в чтение.

Андрей Николаевич. А потом были моменты, когда я словно видел себя со стороны:

неподвижное тело, над ним склонились головы в белых колпаках, похожих на поварские...

Александра Николаевна. Что?

Андрей Николаевич. Блюдо, говорю, для червей.

Александра Николаевна (не отрываясь от газеты). У каждого человека бывают периоды душевного смятения... Когда я вспоминаю, какой я была в те годы, когда работала манекенщицей, мне тоже становится грустно. Верится с трудом... Кажется, что этого не было никогда. Сон. Мираж.

Андрей Николаевич. Я утром вспомнил, как мы в Брюсселе по крышам уходили от особистов из репатриационной комиссии. Как они подстрелили танкиста на пожарной лестнице, как он цеплялся за мокрые от дождя железные прутья, а потом все-таки оборвался и молча полетел вниз, на дно двора... Я видел все из чердачного окошка, слышал глухой удар тела об асфальт... А ведь человек всю войну прошел.

(Допивает кофе, коньяк, выколачивает трубку о перила, встает.) Прогуляюсь до телефонной станции, спрошу, что у нас с телефоном.