JК
Родная Речь. Уроки Изящной Словесности :: Вайль Петр
Страница: 66 из 236Разница в том, что комментаторы пушкинской эпохи не были связаны авторитетом всенародного гения, а сегодняшнийисследователь находится в зависимости от поэта и его неземной славы. Но в искренних, ненасильственных абзацах неизбежно прорывается все та же полуторавековая растерянность: о чем же все это? Зачем?
Непонятость Пушкина — точнее: принципиальная невозможность до конца понять — перемножена на десятилетия более или менее бесплодных попыток. Этот беспрецедентный в русской словесности феномен привел к тому, что прочесть «Евгения Онегина» в наше время — невозможно.
В недавние годы были проведены, правда, два успешных опыта чтения — использующих противоположные методы. Первый — максимальное погружение «Онегина» в контекст истории, литературы, социальной психологии. Второй — незамутненное, абсолютно непредвзятое чтение. Для одного опыта понадобилась неисчерпаемая эрудиция Юрия Лотмана ("Комментарий к «Евгению Онегину»), для другого — конквистадорский талант Андрея Синявского («Прогулки с Пушкиным»).
Для остальных существует третий, самый распространенный и практически единственный путь — чтение без текста. Стоит перечитать «Евгения Онегина», чтобы убедить 55 ся: внимание сосредоточивается на нескольких поразивших новизной строчках, не замеченных ранее или забытых — трогательных или смешных. Сам же роман ничуть не меняется, как не меняется привычная картина, если стереть с нее пыль: только и выяснится, что дерево в левом углу — береза.
Непонятость Пушкина — точнее: принципиальная невозможность до конца понять — перемножена на десятилетия более или менее бесплодных попыток. Этот беспрецедентный в русской словесности феномен привел к тому, что прочесть «Евгения Онегина» в наше время — невозможно.
В недавние годы были проведены, правда, два успешных опыта чтения — использующих противоположные методы. Первый — максимальное погружение «Онегина» в контекст истории, литературы, социальной психологии. Второй — незамутненное, абсолютно непредвзятое чтение. Для одного опыта понадобилась неисчерпаемая эрудиция Юрия Лотмана ("Комментарий к «Евгению Онегину»), для другого — конквистадорский талант Андрея Синявского («Прогулки с Пушкиным»).
Для остальных существует третий, самый распространенный и практически единственный путь — чтение без текста. Стоит перечитать «Евгения Онегина», чтобы убедить 55 ся: внимание сосредоточивается на нескольких поразивших новизной строчках, не замеченных ранее или забытых — трогательных или смешных. Сам же роман ничуть не меняется, как не меняется привычная картина, если стереть с нее пыль: только и выяснится, что дерево в левом углу — береза.