Россия молодая (Книга 1)   ::   Герман Юрий

Мальчик был в порыжелом подрясничке, в скуфейке, черные егоглаза горячо смотрели на Рябова.

- За кулями и схоронишься! - говорил Рябов. - Никто тебя, детка, не приметит. Заснул на лодье, а как в море выходили - не услышал. Всего делов...

Мальчик кивнул черноволосой головой и спрыгнул на лодью.

- На корму иди! Слышь, Митрий? - крикнул Рябов.

Мальчик, хромая, скрылся за бочками и кулями.

- Загрызут его здесь! - сказал Рябов Мокию. - Толмачит на иноземных кораблях, а какая парню польза? Он толмачит, а что денег заплатят, то - на монастырь. Прошлое лето, как мы в море ушли, он здесь вовсе оголодал...

Мокий вздохнул:

- Сирота, кому не лень, тот и по загривку. Выучится - добрым мореходом станет.

- Он и то грамоте обученный, - сказал Рябов. - И письменный, и компас знает. Где в море перевал, где курс сменяем, глядишь, напишет, а после и прочтет. И себе добро, и другим не без пользы.

Утром, в воскресенье, после того как отстояли молебен для плавающих и путешествующих, келарь подошел к толпе служников, поклонился, попросил к отвальному столу - не побрезговать дедовским обычаем. Стол был поставлен в монастырской трапезной - это означало выход в море, прощание со своей землей надолго. Под образами в красном углу сел только нынче приехавший лодейный мастер Корелин Иван Кононович, славящийся своими лодьями по всему Беломорью, справа от него келарь Агафоник, слева дед Мокий, рядом с ним Кочнев - ученик Ивана Кононовича.