Россия молодая (Книга 1)   ::   Герман Юрий

Зайдясь от ужаса, словно онемела дьякова супруга, даже не нашлась подать Пафнутию шапку. Дьяк, не привыкший к побоям, сразу же покаялся в страхе своем перед оберегателем Голицыным и обнес других дьяков - и Хлебного и Сытенного. Петр пошел далее с Апраксиным, а Иевлева оставил с Чердынцевым - писать росписи для озера.

Всю долгую ночь Пафнутий прикладывал к опухшему лику тертый хрен, считал четверти и лопаты, бочки и ведра - горох, муку, масло, крупу, охал и на рассвете погнал на озеро обоз.

- А говорили, потеха у них на Переяславле, - молвил дьяк, провожая Сильвестра Петровича. - Хороша потеха - коли эдакими обозами жрут...

- Ты, Пафнутий Никитич, казне дороже обходишься! - заметил Иевлев. Куда дороже...

- Так зато ведь голова какая! - самодовольно согласился дьяк. - Меня хоть пытай, хоть режь, хоть огнем жги, хоть на виску вешай - не откроется вот ни столечко...

И показал на ногте, как ничего не откроется.

- Умен, за то и держат!

3. ДЯДЮШКА И МАША

Не сомкнувший глаз всю нынешнюю ночь, Иевлев задумался - где бы поспать хоть часок, и сразу же решил: поеду к дядюшке Полуектову - там всегда рады мне. Да и некуда было более ехать: матушка давно померла, батюшка чудит в дальней деревеньке. К богатым из друзей потешных - не хотелось. Куда худородному в расписные палаты. Да и друзья они, покуда в потешных, а дома - какие друзья! Там своя жизнь...