Биржевой дьявол   ::   Ридпат Майкл

Еще пять лет назад ее картины представляли собой просторные ландшафты Норфолка, сделанные в слегка импрессионистской манере. С тех пор они стали гораздо более темными, дикими, с вихрями туч, окружавших одинокие фигуры на берегу, конца которому не было видно. Каждая картина в отдельности настораживала. Но когда вокруг тебя их были десятки, это пугало всерьез. Подобное ощущение я, пожалуй, испытал только в Национальной галерее на выставке Эдварда Мунка несколько лет назад.

Эти картины меня всерьез беспокоили. Ее работы почти наверняка были очень талантливы, но они словно высасывали из нее жизнь.

– Ты пробовала еще какие-нибудь галереи, мама? – спросил я.

– Дорогой мой, я тебе уже говорила: ни одна из здешних галерей их и видеть не хочет.

– А лондонские?

– Не смеши меня. Кому они там нужны.

Я не был в этом уверен. Мне казалось, что должны найтись люди, которых эти полотна привели бы в восторг. Но она всегда рисовала для себя. Не для других.

Мы остановились у одной особенно мрачной работы с почерневшим остовом разбившегося корабля, наполовину проглоченного прибрежными песками.

– Мне жаль, что тебе пришлось оставить литературу, сынок.

– Ничего я не оставил. Читаю по-прежнему. А когда заработаю денег, то так иди иначе вернусь к ней. Я уверен.

– Что ж... Только пообещай мне...

– Что?

– Не жениться на женщине, работающей в финансах.

Что я мог на это ответить? Меня охватила печаль. Я взглянул на мать. Широкоскулое, умное лицо под волосами, едва тронутыми сединой.