Страница:
22 из 34
– Ну, спасибо вам, Анна Борисовна! – ликующе сказал Анискин. – Сам бы я по дурости ничего бы не произвел, а вот вы их уговорили не расходиться! Спасибо вам, большое спасибо!… Павла и Вера? – вдруг громко спросил он. – Значит, жалоба закрытая, значит, не будете разводиться?…
– Нет! – без паузы, криком ответила Вера и убрала кулачок ото рта. – Нет, пущай ответит за ушибы четвертой степени… Пущай ответит перед всем народом…
В комнате стало так тихо, как зимой на кладбище, и в этой тишине участковый хлебосольно развел руками перед носом Анны Борисовны. Она ничего не ответила, и тогда Анискин повернул ухо к дверям, так как на крыльце постукивало и шуршало, разговаривало и сердилось – какой-то очень злой человек сбивал с ног грязь и ругался. Так вести себя на чужом крыльце мог только один человек в деревне – участковый широко ухмыльнулся, еще раз хлебосольно развел руками и весело проговорил:
– Это никак продавщица Дуська меня ищет…
Так и оказалось – в двери не постучали, а сердито грохнули кулаками, дверь не отворилась, а с грохотом распахнулась, и, шурша плащом «болонья», дыша дождем и одеколоном «Ландыш», в комнату ворвалась продавщица сельповского магазина Дуська Пронина. Влетев в комнату, Дуська хотела поздороваться, но, увидев Веру Косую, остолбенела. Сначала Дуська вполголоса пробормотала: «Подумаешь, красавица!» – потом презрительно фыркнула и рассмеялась нахальным смешком.
– Ах ты, холера, Верка! – сказала Дуська.
|< Пред. 20 21 22 23 24 След. >|