JК
Русское христианство :: Карташев Антон Владимирович
Страница: 21 из 22Абсолютное смиреніе – это начало, корень, основаніе, источникъ всего христіанскаго пути.
Смиреніе приводитъ къ другой любимой русской лушой доброд?тели: – къ терп?нію въ страданіяхъ. Историческія воспоминанія русскаго народа полны памятью о перенесенныхъ страданіяхъ. Что жизнь есть страданіе – это очень близко къ русскому опыту и русскому вниманію. Идея состраданія привлекаетъ русское сердце въ Евангеліи. Христосъ воспринимается, какъ «закланный Агнецъ» (Іоан. 1, 29), какъ агнецъ и уничиженный рабъ Іеговы пророка Исаіи (Ис. 53), какъ «зракъ раба пріемшій» (Флп. 2, 7). Смиренн?йшій и Кротчайшій въ страданіяхъ Первомученникъ. Несеніе креста за Нимъ, сомученичество ему и состраданіе во имя Христа вс?мъ страждущимъ собратіямъ есть адекватная русской душ? форма любви къ ближнему. Это – не д?ятельная гуманитарная форма филантропіи. Это – сочувственное разд?леніе вм?ст? съ страдающимъ братомъ несомаго имъ креста долготерп?нія.
Но вм?ст? съ т?мъ русское христіанство не есть «голго?ское христіанство», какъ пытались истолковать его н?которые. Его вершина въ исключительно ликующемъ празднованіи Пасхи. Не Голго??, а Воскресенію Христа придаетъ восточная и русская душа въ частности р?шающее значеніе. Рождество Христово не вызываетъ еще въ ней полной радости. Впереди еще страданія всей жизни и Голго?а. Только съ Пасхой приходитъ безоблачное ликованіе.
Смиреніе приводитъ къ другой любимой русской лушой доброд?тели: – къ терп?нію въ страданіяхъ. Историческія воспоминанія русскаго народа полны памятью о перенесенныхъ страданіяхъ. Что жизнь есть страданіе – это очень близко къ русскому опыту и русскому вниманію. Идея состраданія привлекаетъ русское сердце въ Евангеліи. Христосъ воспринимается, какъ «закланный Агнецъ» (Іоан. 1, 29), какъ агнецъ и уничиженный рабъ Іеговы пророка Исаіи (Ис. 53), какъ «зракъ раба пріемшій» (Флп. 2, 7). Смиренн?йшій и Кротчайшій въ страданіяхъ Первомученникъ. Несеніе креста за Нимъ, сомученичество ему и состраданіе во имя Христа вс?мъ страждущимъ собратіямъ есть адекватная русской душ? форма любви къ ближнему. Это – не д?ятельная гуманитарная форма филантропіи. Это – сочувственное разд?леніе вм?ст? съ страдающимъ братомъ несомаго имъ креста долготерп?нія.
Но вм?ст? съ т?мъ русское христіанство не есть «голго?ское христіанство», какъ пытались истолковать его н?которые. Его вершина въ исключительно ликующемъ празднованіи Пасхи. Не Голго??, а Воскресенію Христа придаетъ восточная и русская душа въ частности р?шающее значеніе. Рождество Христово не вызываетъ еще въ ней полной радости. Впереди еще страданія всей жизни и Голго?а. Только съ Пасхой приходитъ безоблачное ликованіе.