Русское христианство   ::   Карташев Антон Владимирович

Съ какой-то иранской, дуалистической остротой древне-русскій челов?къ почувствовалъ зв?риность и грязь своей жизни въ плоти и потянулся къ св?тлой, чистой, освобождающей его отъ плотской грязи, жизни небесной, «равноангельной», т. е. къ жизни аскетической, монашеской. Новообращенный, еще вчерашній язычникъ, какъ показываетъ л?топись Кіево-Печерскаго монастыря, предался самымъ см?лымъ аскетическимъ подвигамъ: зарыванію себя въ землю по горло, яденію только сырой зелени, затвору въ темной и сырой пещер? подъ землей, отдач? своего т?ла на съ?деніе болотнымъ комарамъ и т. п. Это было, конечно, героическое меньшинство новообращенныхъ христіанъ. Но вся остальная масса людей, жившихъ въ мірской обстановк?, восхищенно преклонилась предъ этими героями Христовой в?ры. Признала ихъ какъ бы единственными настоящими христіанами, какъ бы искупителями вс?хъ мірянъ съ ихъ гр?шной, мірской, языческой жизнью, но могущей привести къ спасенію. Отцамъ духовнымъ приходилось ут?шать и удерживать ихъ духовныхъ д?тей въ ихъ мірскомъ состояніи. Т? порывались все бросить и стать монахами. Д?ло князя, служба государству и обществу, торговля, хозяйство – все мірское казалось имъ препятствіямъ къ спасенію души. По крайней м?р? передъ смертью русскіе благочестивые люди сп?шили принять монашескій постригъ, чтобы предстать предъ небеснымъ Судьей «настоящими христіанами». Христіанство было понято, какъ аскеза въ форм? отреченія отъ міра, монашества. Это – несеніе креста Христова. Это – приводящее въ рай «мученичество».