С котомкой   ::   Шишков Вячеслав

Пробирались со спичками. В том конце шумели, а где-то по близости, может быть, из канавы, звонко покрикивал знакомый голос:

- Живой... Я Живой!.. Пасечник... Фамилия - Живой. А вы мертвые!

Мы ночуем на чердаке у братьев Дужиных. Белоусый Андрей давно спит возле печного борова. Чердак высок и просторен. Спят в разных углах и по середке человек тридцать. Раздается дружный храп, мычанье и сонный хохот.

Нам постлан мягкий сенник, чистые простыни и подушки. Да и прочие не на голом полу. Очевидно, сенников и подушек с одеялами у хозяев целый склад.

* * *

Утром Кузьмич осматривал так называемый прокатный пункт. Эти пункты - мера дореволюционная. Они разбросаны по всему уезду. И теперь в плачевном состоянии.

Жнейка, молотилка, две американских бороны.

- А где же сенокосилка и третья борона? - проверяя по списку, спрашивает Кузьмич крестьянина, которому был поручен пункт.

- А их Терентьев взял.

- Под расписку?

- Нет, так. На доверие.

- От Терентьева на мельницу увезли, - говорит 1000 другой крестьянин. - У мельника и стоят. Косилка сломанная вся.

- Ничего не у мельника. Грибков Степан взял, - возражает кудрявый парень.

- Ври!

- Вот-те ври.

- А кто же ремонтирует?

- Да никто... Оно, конечно, ежели пустяковая поломка, то сами, гайку, к примеру, болт. А то средств нет, да и не смыслим. Ране, бывало, до революции, инструктор наведывался.

- А на прокат часто берут?

- Часто.