Сальватор   ::   Дюма Александр

Тот отметил про себя эту относительную свободу, неожиданно ему предоставленную; однако он отлично понимал, что заставило расслабиться дельтовидную мышцу и бицепс его спутника, и потому сделал вид, что не заметил его маневра.

Полицейский надеялся на прощение своего пленника, он как нельзя более забеспокоился, когда заметил, что по мере того, как его собственная хватка ослабевала, Жибасье все крепче вцеплялся в его руку.

Он поймал преступника, который не хотел его выпускать!

"Дьявольщина! - подумал он. - Уж не ошибся ли я?!"

Он на мгновение остановился в задумчивости, оглядел Жибасье с головы до ног и, видя, что тот, в свою очередь, окинул его насмешливым взглядом, затрепетал еще больше.

- Сударь! - обратился он к Жибасье. - Вы сами знаете, какие у нас суровые правила. Нам говорят: "Арестуйте!" - и мы арестовываем. Вот почему порой случается так, что мы совершаем досадные ошибки. Как правило, мы хватаем преступников.

Однако бывает, что по недоразумению мы нападаем и на честных людей.

- Неужели? - с издевательской усмешкой переспросил Жибасье.

- И даже на очень честных людей, - уточнил полицейский.

Жибасье бросил на него красноречивый взгляд, словно хотел сказать: "И я тому живое свидетельство".

Ясность этого взгляда окончательно убедила полицейского, и он прибавил с изысканной вежливостью:

- Боюсь, сударь, я совершил оплошность в этом роде; но еще не поздно ее исправить...