Сальватор   ::   Дюма Александр

Государь! Сами того не зная, вы допустите, чтобы топор пал на шею невиновного; именем Бога живого, сир, говорю вам: виновный будет спасен, а умрет невиновный!

- В таком случае, сударь, - взволнованно произнес король, - говорите! Говорите же! Если вы знаете имя виновного, назовите его; в противном случае, бездушный сын, вы - палач и отцеубийца!.. Ну, говорите, сударь! Говорите! Это не только ваше право, но и обязанность.

- Сир! Долг повелевает мне молчать, - возразил аббат, и на его глаза впервые за все время навернулись слезы.

- Если так, господин аббат, - продолжал король, наблюдавший результат, не понимая причины, - если так, позвольте мне подчиниться приговору, вынесенному господами присяжными.

Он начинал чувствовать себя оскорбленным тем, что ему представлялось упрямством со стороны монаха, и знаком дал понять аббату, что аудиенция окончена.

Но несмотря на властный жест короля, Доминик не послушался, он лишь встал и почтительно, но твердо произнес:

- Государь! Вы ошиблись: я не прошу или, вернее, уже не прошу о помиловании отца.

- Чего же вы просите?

- Ваше величество! Прошу вас об отсрочке!

- Об отсрочке?

- Да, государь.

- На сколько дней?

Доминик задумался, потом проговорил:

- Пятьдесят.

- По закону осужденному положено три дня на кассацию, а на обжалование - сорок дней.