JК
Санктпетербургские кунсткамеры, или Семь светлых ночей 1726 года :: Говоров Александр
Страница: 60 из 301У них в сумках были все лекарства, необходимые на случай дуэлиили потасовки.
- Вас ограбили? - участливо спрашивали освободители.
Максюта все еще обнимал ствол ивы, уткнувшись в шершавую кору. Дрожь его била, хоть он и в боях бывал, и видывал всякое.
- Дайте ему в себя прийти, - говорил самый высокий из преображенцев, горбоносый и с турецкими усами. Он рассматривал кривой нож, вырванный у противника. - А ты, Евмолп, герой настоящий. Прямо Дон Кихот гишпанский, хотя в своей сельской простоте, наверное, ты и не знаешь, кто он есть.
- Лекарство ему! - указал тот на Максюту. - Да побыстрее. Лакрицу или что-нибудь мятное. А насчет Дон Кихота мы тоже кое-что знаем, как он с ветряными мельницами сражался. И все же, господа Кантемиры, скажу по-прежнему: плевал я на все ваши книжки! Не будь я мценский дворянин Евмолп Холявин!
Услышав это имя, Максюта поднял лицо. Перед ним действительно стоял его сосед по домику вдовы Грачевой.
6
- Ба, что за встреча! - вскричал Холявин, тоже разглядев, кого он выручил. - Это же не кто иной, как бравый корпорал градского баталиона, предмет воздыханий моей служанки!
- Господин Тузов! - воскликнул и Антиох Кантемир, узнав унтер-офицера, которого накануне граф Рафалович выставил с лекции.
Третий преображенец, черноусый как янычар, подумал, что его товарищи встретили доброго приятеля, и поспешил представиться:
- Сербан Кантемир, бездарный старший брат гениального младшего. - Он толкнул Антиоха локтем и захохотал.
- Вас ограбили? - участливо спрашивали освободители.
Максюта все еще обнимал ствол ивы, уткнувшись в шершавую кору. Дрожь его била, хоть он и в боях бывал, и видывал всякое.
- Дайте ему в себя прийти, - говорил самый высокий из преображенцев, горбоносый и с турецкими усами. Он рассматривал кривой нож, вырванный у противника. - А ты, Евмолп, герой настоящий. Прямо Дон Кихот гишпанский, хотя в своей сельской простоте, наверное, ты и не знаешь, кто он есть.
- Лекарство ему! - указал тот на Максюту. - Да побыстрее. Лакрицу или что-нибудь мятное. А насчет Дон Кихота мы тоже кое-что знаем, как он с ветряными мельницами сражался. И все же, господа Кантемиры, скажу по-прежнему: плевал я на все ваши книжки! Не будь я мценский дворянин Евмолп Холявин!
Услышав это имя, Максюта поднял лицо. Перед ним действительно стоял его сосед по домику вдовы Грачевой.
6
- Ба, что за встреча! - вскричал Холявин, тоже разглядев, кого он выручил. - Это же не кто иной, как бравый корпорал градского баталиона, предмет воздыханий моей служанки!
- Господин Тузов! - воскликнул и Антиох Кантемир, узнав унтер-офицера, которого накануне граф Рафалович выставил с лекции.
Третий преображенец, черноусый как янычар, подумал, что его товарищи встретили доброго приятеля, и поспешил представиться:
- Сербан Кантемир, бездарный старший брат гениального младшего. - Он толкнул Антиоха локтем и захохотал.