Санктпетербургские кунсткамеры, или Семь светлых ночей 1726 года   ::   Говоров Александр

Соединенный флот всех европейских держав - всем эти выскочки русские смертельно надоели - входит в Финский залив и высаживает десант - где бы вы думали? Прямо в Санктпетербурге!

Он в экстазе порхал посреди павильона, словно некий волосатый Кушадон, а затем набросился на сидящего в задумчивости резидента:

- А здесь у вас в Санктпетербурге - ай, вай, вай!

Флот не может собрать экипажей, гвардия не в состоянии выйти из казарм... Ну как? Блестящий ли план? - Он пальцами снял нагар со свечи и закончил: - Альзо! Так!

Сэр Рондо сидел, уставясь в пустую чашечку. План-то блестящий, но уж больно напоминает высадку претендента в 1718 году, когда впервые стал известен Джонни Раф. В каком теперь парижском кабаке доживает тот незадачливый претендент?

Рафалович бросился в кресло и снова превратился в делового чиновника.

- Вы не подумайте, однако, дорогой сэр, что все будет так, э-э, фигурально. Это я только для общей картины, от полноты чувств, так сказать. Я привез с собой подробнейшую диспозицию, кому что делать и как делать...

Внезапно снаружи донеслись истошные крики. Предчувствуя недоброе, сэр Рондо подбежал к окну. За цветными стеклышками павильона нельзя было разобрать ничего. Он кинулся вон, за ним Рафалович.

Мальчик-форейтор, размазывая слезы, доложил, что некий принц Гендриков, царицын родственник, подкрался из-за кустов с приятелями. Они вытолкнули кучера и помчались кататься на лошадях милорда.

Сэр Рондо в отчаянии потерял всю свою английскую степенность.