Шеф гестапо Генрих Мюллер. Вербовочные беседы   ::   Дуглас Грегори

Деньги оказались кстати, чтобы заплатить за некоторые дела, которые мы не хотели указывать в наших бухгалтерских книгах. Я уверен, что вы знаете о таких закулисных, но полезных вещах. Во всяком случае, наш шпион никогда не заявлял в полицию о краже его сокровищ и удовлетворился содержимым своего кармана и уверенностью в том, что рабоче-крестьянский рай был предупрежден о врагах народа, как называл их Сталин.

С. Что случилось со шпионом? Еще одна прогулка по лесу?

М. Ничего подобного. Он ведь был испытанным и полезным источником для НКВД, который мог захотеть вновь прибегнуть к его услугам. Должны ли мы были облегчить для них эту задачу, оставив его в покое, хотя и под строгим наблюдением, или убрать его, дав тем самым русским знать, что мы его раскрыли? Ответ очевиден. Мы просто повысили его в должности и отправили – туда, где он не мог приносить вред. До тех пор, конечно, пока русские не захотели бы задействовать его снова, в таком случае мы бы вновь переместили его в хранилище.

С. Если вы поскоблите циника, то обнаружите идеалиста, генерал.

М. Не всегда.

С. Судя по тому, что случилось в 1937 году и позднее, кажется, Сталин съел приманку.

М. Да. Я узнал много позднее, что игра произвела гораздо больший эффект, чем я мог даже предполагать. Когда НКВД пытал обвиняемых, все они не только признавались в приписываемых им и полностью вымышленных преступлениях, но и указывали на причастность к делу многих других людей: их жен, друзей, их врачей, дантистов, дворников и так далее.