Шеф гестапо Генрих Мюллер. Вербовочные беседы   ::   Дуглас Грегори

Бедная женщина, боясь меня, опустилась на край садового кресла, ее руки были сложены на коленях, словно она ждала, чтоее арестуют и закуют в цепи. Я знал, что моя жена ждала, что произойдет, и я придал всему происходящему респектабельный вид и предложил ей чашку настоящего кофе и кексы.

Итак, история, которую она рассказала, была действительно мрачной. Ее племянник, которому еще не было двадцати, член организации «Гитлерюгенд», на хорошем счету и хороший, если не блестящий, студент, был арестован криминальной полицией за то, что украл ценное оружие из коллекции, принадлежащей одному из семьи Виттельсбахов. Вы знаете, это бывшие короли Баварии. Да, эти Виттельсбахи… Приятные люди, но совершенно безумные. Случай представлялся совершенно ясным и законченным, и я сразу же сказал ей в мягкой форме, что ей лучше заняться делом в рамках судебной системы или, возможно, послать Гитлеру петицию, надеясь на его снисходительность. О, не гримасничайте, он получал их множество и действительно реагировал на некоторые из них.

Тем не менее она продолжала говорить. Отец юноши был убит во Франции в 1940 году, а его матери так стыдно за него, что она не может даже посещать его в тюрьме. Но, несмотря на это, она верит в него и должна видеть раз в месяц. Так трогательно. Я полагаю, она приносила ему сдобные булки, которые охранники имеют на ланч. Такие вот дела. Ее племянник сказал ей во время последнего посещения…

С. Последнего посещения? Они казнили его?

М. За кражу какого-то старого оружия? Я думаю, нет Я имел в виду ее последний визит месяцем раньше.