Символ и сознание (Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке)   ::   Мамардашвили М К

В моем случае позиция определяется тем, что я считаю, что, в конечном счете {сознание, которым занимается философия, есть} то, что предоставлено философу как {материал другого} мышления (включая его собственное) с объектом и субъектом последнего. Мышление философа будет тогда {мышлением о другом мышлении об (определенном) объекте}. Здесь формальный, конвенциональный объект первого мышления есть не объект, а "мышление об (определенном) объекте". Последнее обстоятельство исключительно важно, поскольку мы здесь не имеем дела и с "мышлением о мышлении", с отсылкой к мыслящему, то есть здесь мы не имеем дела с {рефлексией} В философии сознания "история" есть "мышление об истории", то есть "история как сознание", а не "история как объект сознания" и менее всего "сознание как история". Иначе говоря, "история" здесь - "осознаваемое", содержание которого, "что" которого, не мыслится вне его осознаваем ости. Как идея, как "готовый" результат "бывшего" мышления, история осознается как {структура}, то есть как сложное, не-атомарное образование эмпирического сознания. Это, с одной стороны, предполагает внутреннюю сложность, конфигуративность (сложный пространственный образ, рисунок) этой идеи, а с другой - ее вариативность, то есть наличие ряда версий этих конфигураций, построенных, однако, по более или менее одинаковому, общему для них принципу. Теперь одна оговорка.