Символ и сознание (Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке)   ::   Мамардашвили М К

Мы можем рассматривать конкретные психические процессы, явления, модальности и свойства так же, как и любые уровни специфического функционирования психики (например - ощущение, восприятие, представление), соотнося их с определенными состояниями сознания. В буддийском учении о состояниях сознания (III - II вв. до н. э.) всякое конкретное психологическое понятие имело свой дубликат. Например, зрение фигурировало как зрение (как специфический анализатор) и как категория сознания, связанная с "осознанием зрения" (либо с "осознанием зримого"), то же самое слух и т. д. Таким образом, здесь сознанием называлось фактически любое психическое состояние. Но если мы будем дублировать слух осознаванием слуха, зрение - осознаванием зрения, то зачем нам нужен тогда термин "сознание"? Зачем нужна дубликация, если мы утверждаем, что теоретически, не имея в виду реальной соотнесенности, а условно, символически можно назвать состоянием сознания любое психическое явление (может быть, прагматически, чтобы преодолеть в себе инерцию биологического бытия?). Что дает нам такая дубликация? Может быть, термин "сознание" здесь что-то решает относительно этих психических состояний? - Он позволяет нам работать над той стороной нашего бытия, которая не может быть объектом (не субъектом!) никакого объектного рассмотрения. Поскольку не все в психике может быть рассмотрено объективно и в той мере, в какой оно не может быть рассмотрено объективно - есть сознание, постольку то в психике, что является нам вне сознания, может быть с введением категории "состояние сознания" приурочено к сознанию в качестве его состояния.