Сиреневые ивы   ::   Возовиков Владимир

И тогда командир саперного отделениядоложил, что не позволил командир дозорного экипажа, а "какой-то" указатель просто сбил гусеницей в кювет. Но сапер утверждает, будто указатель предупреждал, что мост "разрушен"...

Ершов говорил, упорно глядя на затухающий огонь костра. Бледноватое от усталости и холода, его лицо осунулось, казалось некрасивым, под глазами лежали тени, а в глубине зрачков затаились бессильный гнев, стыд и невыразимая обида, что так плохо, позорно вышло из-за нечестности командира дозорной машины. Асхату вдруг захотелось броситься к Сашке, стать рядом, взять на себя его невольную вину. Какой же смешной, нелепой, мелочной казалась теперь их размолвка, и стыдно было, что он сам, Асхат Тухватуллин, оказался причиной той размолвки... Но Фисун? Простит ли Фисун Ершова? Майор - человек добрый. Но такие вот добрые в гневе особенно беспощадны.

Когда лейтенант смолк, Фисун нагнулся, пряча лицо, пошуровал в костре, потом снизу вверх вопросительно посмотрел на Ершова.

- Ну так и что ж нам теперь делать, а? Победителей не судят?

- То не победа! - вспыхнул Ершов. - Рота потратила бы на переправу не меньше часа. И я не могу сказать, в каком положении мы оказались бы, потеряй этот час.

Майор медленно сложил карту, сунул ее в планшет.

- После учения разберемся. Сержант! - позвал комбат. - Узнайте, когда обед готов будет. Да начальника штаба позовите, он в третьей роте...

- Обед через десять минут можно подавать, товарищ майор.