Сколько будет 2+2?   ::   Елизаров Евгений Дмитриевич

Она состоит, прежде всего, в способности указать те необходимые и достаточные условия, при которых справедлив получаемый вывод, и затем – те пределы, до которых он вправе быть экстраполирован.

Любая наука в своем развитии поднимается ко все более высоким и сложным абстракциям. Но именно эти абстракции (уже одно восприятие которых поначалу требует предельного напряжения всех интеллектуальных сил от всякого, кто начинает поиск своего идеала истины) и являются высшим залогом предельной конкретности мышления.

Точность. Можем ли мы и сейчас, после всего пройденного пути, утверждать, что та «идиома», с которой он начинался, в состоянии претендовать хотя бы на какую-то точность? Правда, проделав наш анализ, мы обнаруживаем, что «два плюс два» и в самом деле – «четыре». Но, оказывается, эти «четыре» отнюдь не вмещаются в вещественные рамки того осязательного, что подвергается «сложению»; действительный результат этого сложного действия всегда выходит далеко за их пределы в куда более широкий круг куда более фундаментальных начал. Результат поверки вновь может показаться парадоксальным, но все же это именно так – если в поле нашего зрения остаются одни только «слагаемые», безусловно справедлив совершенно иной вывод: «два плюс два» равно чему угодно, только не «четырем» . Так что там, где исследователь оказывается не способным выйти в более широкий контекст анализа, ни о какой точности результатов говорить не приходится. И если даже выводы, к которым он приходит, совпадают с теми, которые получаются на качественно иной основе, это совпадение – чисто случайная вещь.