Страница:
14 из 19
Но тут произошла катастрофа: мундштук внезапно сломался, - это был очень изящный, но непрочный мундштук, - и правый повод целиком очутился у меня в руке. Я мог действовать одним лишь левым. Будь тут местность открытая, мне все же удалось бы прекратить бешеную скачку моей лошади. Но она мчалась по узкой тропинке, обсаженной с обеих сторон тройным рядом колючего кустарника. Сверни она в сторону, я неминуемо очутился бы в кустах, что грозило мне весьма неприятными последствиями, так как колючки у них были очень длинные и острые. Пытаться остановить лошадь при помощи единственного повода было опасно. Лучше было дать ей скакать, покуда она не утомится, и стараться лишь удержаться в седле. Долго кобыла не могла выдержать, - она мчалась, словно хотела выиграть приз на скачках. При этом она иногда задирала голову и начинала ржать так, как она заржала, когда я в первый раз увидел ее.
Мы летели мимо быстро мелькавших высоких алоэ, мимо нескольких ранчо, где работники с восторгом замахали нам широкополыми шляпами и приветствовали нас громким криком.
Вдруг перед нами показался большой дом - гасиенда. У окон появилось несколько красивых женщин, смотревших на меня с изумлением. Я невольно вспомнил Дон-Кихота.
"Ох, - подумал я, - что они скажут обо мне! Какой глупый у меня должен быть вид!"
Не успела эта мысль промелькнуть у меня в голове, как моя кобыла круто повернула налево, - так круто, что я чуть не вылетел из седла, - и, проскакав через ворота усадьбы, вдруг очутилась в патио. Тут она сразу остановилась, как вкопанная.
|< Пред. 12 13 14 15 16 След. >|