Смерть в Киеве   ::   Загребельный Павел

Так, будто бог услышал нашу мольбу и позволил взбунтоваться. Когда подняли крик на вече среди подкупленных горлопанов, упал с собора сверху черный коршун, и это было принято как знак смерти, после чего уже не было спасения для Игоря. Да все равно и без него еще много князей.

- Мне говорили: убил Кузьма, сын дружинника Войтишичева Емца, слепого издавна.

- Вранье, считай. Не знаю Емца, не знаю и Кузьмы, а только ежели тут замешан Войтишич, то должно быть вранье. Не мог один человек убить Игоря.

- Вдвоем они. Еще монах. Привратный из монастыря святого Феодора. Открыл ворота, показал, где князь, сам первым бросился бить. Не видел?

- Сказано ведь, не дотянулся.

Иваница принес приспособления. Дулеб расположился возле дубового пенька, записал в свой пергамен: "Властители смертны, но потребности людские вечны".

Кричко признавал лишь два состояния для человека: работа - и разговор. Коль уж не стоял у своей доменицы, должен был бы наговориться со своими гостями, посланными ему случаем.

- Смерть всегда кому-нибудь служит, - сказал он Дулебу. - Нужно искать не виновников, а тех, кто имеет корысть от смерти того либо иного человека. Раз убит князь - и искать нужно среди тех, где он был: среди князей, да бояр, да игуменов. Ты там и искал, а очутился у нас.

- Не ищем здесь, прячемся, - сказал Дулеб. - Предупредила нас чистая душа, чтоб не оставались там, где были. Да и убийцы названы. Теперь нужно идти по их следу. А следа не ведаем.

- Не ищите следа, ежели хотите получить мой совет.