Смерть в Киеве   ::   Загребельный Павел

Не помнишь ли - не пробегали в ту пятницу через мост два человека? Один из них должен был быть монахом, совсем еще молод, и, говорят, умен на вид, а другой - отрок из воеводской дружины, оружен, наверное, и с разбойничьими глазами, а ты ведь забияк разузнаешь с одного лишь взгляда.

- Монах? - Никита почесал за ухом. - Монахи не бегают через мост никогда. Они ездят, и не верхом, а на повозке. И все что-то везут в монастыри. Понавозили туда уже, почитай, столько, что и не разгребешь никогда. Может, и в ту пятницу проезжали через мост, разве вспомнишь такое.

- Разве не пишете, кто проехал? - спросил Дулеб.

Никита не понял, о чем его спрашивают.

- Пишете? А что это такое?

- Ну, заносить на пергамен всех, кто пройдет и проедет!

- Дак это же грамоту, почитай, надобно знать, а у нас в Мостище никто не знает. Сам воевода наш не смыслит в грамоте. А уж коли воевода чего-нибудь не знает, то как же можем знать мы!

- Лепо, лепо, - пробормотал Мостовик, который насупленно прислушивался к разговору Дулеба с Никитой.

- А зарубки? - вмешался другой охранник. - Забыл ты, Никита, про зарубки?

- Зарубки? - Дулеб повернулся к тому, потом снова - к Никите. - Что это?

- А вот.

Никита взял белый вербовый кол, прислоненный к поручням моста. Кол был испещрен глубокими зарубками, сделанными ножом.

- Это для нашего воеводы. Идет пеший по мосту - для него узенькая зарубка, для конного - широкая. А для повоза - крестик. Наш воевода должен знать, сполна ли содрали мыто с каждого.