Реквием по Германии   ::   Керр Филипп

Я подумал, что она скорее получит контракт на новую роспись Сикстинской капеллы, но почувствовал, как мои губы сами собой растягиваются в вымученно-оптимистической улыбке.

- Конечно, - сказал я. - Послушай, может, я сумею помочь? Точнее, мы сумеем помочь друг другу? - предпринял я безнадежно неуклюжую попытку вернуть разговор к главной цели моего визита.

- Возможно, - согласилась она, разливая чай. - Еще немного, и ты сможешь меня благословить. К твоему сведению, у отряда по борьбе с проституцией есть досье на более чем пять тысяч девушек в Вене. И это, уверяю тебя, меньше половины. В наше время всем приходится заниматься тем, о чем они раньше и не помышляли. Не исключено, что и тебе тоже. Не очень-то хочется голодать. А еще меньше - возвращаться в Чехословакию.

- Ты - чешка?

Она допила чай, взяла сигарету из пачки, которую я дал ей предыдущим вечером, и прикурила ее.

- По документам я родилась в Австрии. Но дело в том, что я - чешка, немецкая еврейка из Судет. Большую часть войны я пряталась по туалетам и чердакам. Какое-то время была у партизан, потом шесть месяцев отсидела в лагере для перемещенных, пока не сбежала через зеленую границу. Ты когда-нибудь слышал о местечке под названием Винер Нойштадт? Ну, это городок в шестидесяти километрах от Вены, в русской зоне, с коллектором для советских репатриантов. Их там всегда не меньше шестидесяти тысяч. Иваны рассортировывают их на три группы: врагов Советского Союза отправляют в лагеря; людей, вину которых не могут доказать, отсылают работать в зону рядом с лагерем - в любом случае ты превращаешься в раба.