Реквием по Германии   ::   Керр Филипп

Я пребывал в полной растерянности.

Покончив с вопросами, американцы принялись поучать меня, как важно держать рот на замке относительно того, что я узнал об Организации и ее связях со службой контрразведки. Это предупреждение показалось мне верным намеком на то, что, как только я поправлюсь, мне позволят уйти. Но мои радужные надежды несколько потускнели от слишком уж горячего любопытства по поводу того, кто на самом деле этот Джон Белински и чего он хотел добиться. Офицеры, проводящие допрос, не поделились со мной соображениями на сей счет. Но у меня появились свои идеи.

На протяжении нескольких последующих недель Шилдс и двое американцев еще несколько раз приходили в госпиталь, чтобы продолжить свои расспросы. Они всегда были щепетильно, почти до смешного, вежливы и вопросы задавали исключительно о Белински. Как он выглядел? Не говорил ли, в каком районе Нью-Йорка жил? Не могу ли я вспомнить номер его машины?

Я рассказал этим парням все, что мне удалось выудить из глубин своей памяти. Они обыскали его комнаты у Захера и ничего не нашли, сам же он съехал в тот злополучный день, когда грозился прибыть в Гринциг с "кавалерией". Никаких результатов не дал и поход по нескольким его любимым барам. Я даже думаю, что они спрашивали русских о нем. Когда они попытались поговорить с грузинским офицером из международной полиции капитаном Руставели, который по указаниям Белински арестовывал меня и Лотту Хартман, то оказалось, что его неожиданно отозвали в Москву.