Сталинград   ::   Бивор Энтони

Снимали маскировочные сети с орудий, выкатывали их из сараев, где старательно укрывали от посторонних взоров, затем цепляли к конским упряжкам или грузовикам и тянули на огневые позиции. Вперед выдвигались офицеры-корректировщики, которые вместе с пехотой сосредоточивались на рубежах, находившихся всего в нескольких сотнях метров от передовых дозоров советских пограничников.

Некоторые офицеры из дивизий второго эшелона уже поднимали за успех предстоящей кампании бокалы с шампанским и коньяком, привезенным из захваченной Франции. Кто-то вновь листал мемуары генерала Коленкура, которому Наполеон сказал в 1812 году накануне начала русской кампании: «Еще два месяца, и Россия запросит у меня мира». Другие просматривали разговорники, те самые, что советское посольство в Берлине безуспешно пыталось представить в качестве одного из доказательств подготовки германской агрессии. Кое-кто читал Библию.

Солдаты в своих замаскированных траншеях жгли костры, чтобы избавиться от комаров, играли сентиментальные песни на аккордеоне. И пока некоторые пели, другие предавались печальным раздумьям. Многих пугала мысль о вторжении на земли, о которых они слышали столько ужасного. Офицеры предупреждали солдат, что, когда те будут спать в русских домах, их могут покусать насекомые, и вообще там легко можно подхватить заразу. Впрочем, многие смеялись над своими пугливыми товарищами, которые собирались постричься наголо из страха перед вшами. Но в любом случае большинство солдат вермахта верило утверждениям командиров, говоривших, что нет нужды беспокоиться о зимних квартирах.