Сталинград   ::   Бивор Энтони

Следует также заметить, что командование Красной Армии никогда не издавало приказов, подобных незаконным директивам, которые получал вермахт из ОКВ. Однако эсэсовцы, а позже и некоторые другие категории немецких военнослужащих, такие, как охранники лагерей или сотрудники тайной полиции, расстреливались русскими сразу после захвата в плен. Летчики Люфтваффе и танкисты тоже могли оказаться жертвами самосуда, но в целом акты жестокости по отношению к немецким пленным все-таки не носили постоянного и массового характера. Частично это объясняется еще и тем, что советскому командованию особенно в начале войны отчаянно требовались «языки», в первую очередь из числа офицеров.

В то же время партизаны и солдаты регулярной Красной Армии считали немецкие санитарные поезда вполне приемлемой и законной целью, и редкий летчик или снайпер пропускал возможность обстрелять санитарную машину или полевой госпиталь. Врач из госпиталя 22-й танковой дивизии рассказывал: «На моем санитарном автомобиле наверху был установлен пулемет, а на бортах нарисованы красные кресты. Но красный крест в России ничего не означал. Он использовался лишь как опознавательный знак для наших». Особенно отвратительный эпизод произошел 29 декабря 1941 года, когда во время наступления русские захватили в Феодосии немецкий полевой госпиталь. Советские морские пехотинцы, многие из которых были совершенно пьяны, убили около 160 раненых немцев. Многих больных просто выбрасывали из окон, других вытащили на мороз и, облив водой, оставили умирать.