Старая тетрадь (рассказы)   ::   Шпанов Николай Николаевич

Потом подумал и вычеркнул слово "медведь". Выругавшись, разорвал листок и переписал наново, без медведя.

С прежней поспешностью он вернулся к месту, где оставил Свэна. Забыв предосторожность, подошел к трещине.

- Свэн!.. А Свэн!

Ответа не было. Кнут испуганно опустился на колени на краю пропасти:

- Эй, Яльмар!

- Давай веревку, - послышалось снизу.

- Сначала распишись.

Свэн, видно, не понял. Йенсен повторил:

- Сначала распишись. Когда я тебя вытащу, ты не захочешь со мной рассчитываться за потерянное время.

- Давай же веревку!

- Сначала дай расписку.

- Вытаскивай. Я дам расписку.

- Подожди.

Йенсен привязал свою бумажку и карандаш к веревке и стал спускать в трещину. Потом, спохватившись, поспешно вытащил ее обратно, отыскал самую тонкую бечевку, какой была увязана его поклажа, и, привязав к ней карандаш и бумажку, спустил Свэну. Тот с трудом дотянулся до записки, с трудом прочел и отпустил конец бечевки.

- Это же все, что у меня есть! - прохрипел он.

Йенсен смотрел сверху на качающийся на бечевке карандаш. Свэн смотрел на этот же карандаш снизу. Карандаш, медленно покачиваясь, ударялся об лед. В царившей вокруг тишине был слышен слабый скулеж собак.

- Нет, - сказал Свэн.

- Хочешь оставаться там?

- Ты не...

Яльмар не договорил. Всмотревшись в лицо Кнута красными, воспаленными глазами, он понял все, молча притянул к себе листок и, положив его на лед, расписался.