Старая тетрадь (рассказы)   ::   Шпанов Николай Николаевич

- С друзьями? - многозначительно спросила она.

И, как в таких случаях бывает, не будучи ни в чем виноват, я почувствовал себя провинившимся щенком. Совершенно не своим голосом я выдавил из себя:

- Да.

Она брезгливо взяла двумя пальцами кончик моего лацкана и еще раз принюхалась.

- Ты лжешь! - сказала она безапелляционно.

И только тут я понял: "Кариока".

- У тебя нет оснований...

Она не дослушала и, швырнув в чемодан охапку вещей, отошла к окну. Если бы я был виноват, то, наверно, знал бы, как оправдаться. Но положение было нелепым и неожиданным. Я не находил слов.

Плечи Анни вздрагивали все сильней. Я услышал рыдание и окончательно растерялся.

- Совсем не то, что ты думаешь. - Дальше я не знал, что сказать. По ряду причин я не мог назвать ей имя Гуннара и пробормотал первое, что пришло в голову: - Это же я сам себя надушил.

- Ты воображаешь, что я тебя ревную? - крикнула она, повернувшись ко мне, и я увидел ее красные от слез глаза. - Ну конечно, сам! Я так и знала. Достать "Кариоку" и... Сам!.. О! Сам, сам...

Она схватила шляпу и убежала.

Идти за нею к ее матери я не мог. Ведь я находился на нелегальном положении, а в том доме можно было столкнуться с кем угодно.

На рассвете я сел на пароход, не простившись с Анни.

Так из-за какой-то глупой "Кариоки" расстроилась наша свадьба. А ведь мы собирались ее отпраздновать, когда я вернусь.