JК
Револьвер Мегрэ :: Сименон Жорж
Страница: 109 из 145Казалось, он хотел сказать: «Будьте спокойны». Он сел в другое такси.
Будь Ален Лагранж хорошим мальчиком, он бы пришел теперь. Жанна Дебюль уехала. Значит, нечего было бояться, что он бросится к ней и разрядит пистолет. В холле стало меньше народу. Люди уже позавтракали. Порозовевшие от еды, они отправлялись по своим делам или шли прогуливаться по Пиккадилли и Риджент-стрит.
– Повторить, сэр?
– Нет. На этот раз я попрошу сандвич.
– Прошу простить, сэр. Нам запрещено подавать еду в холл.
Хоть плачь от злости.
– Тогда подайте, что хотите. Согласен и на виски!
Тем хуже. Он не виноват, что пьет.
Глава седьмая,
об одной плитке молочного шоколада и о кошке, которая однажды вечером взбудоражила весь квартал
Пробило три часа, потом половину четвертого и, наконец, четыре, а Мегрэ все еще сидел в холле, испытывая то чувство раздражения, которое бывает у людей после долгих дней предгрозовой жары, когда они становятся похожими на рыб, вынутых из воды.
Разница заключалась в том, что здесь он был единстсвенный в этом состоянии. В воздухе не чувствовалось даже намека на грозу, небо над Стрэндом было безоблачным, красивого голубого цвета, без малейшего лилового оттенка, и только изредка на нем появлялось легкое белое облачко, напоминающее пушинку, вылетевшую из перины.
Минутами Мегрэ ловил себя на том, что он с ненавистью смотрит на своих соседей.
Будь Ален Лагранж хорошим мальчиком, он бы пришел теперь. Жанна Дебюль уехала. Значит, нечего было бояться, что он бросится к ней и разрядит пистолет. В холле стало меньше народу. Люди уже позавтракали. Порозовевшие от еды, они отправлялись по своим делам или шли прогуливаться по Пиккадилли и Риджент-стрит.
– Повторить, сэр?
– Нет. На этот раз я попрошу сандвич.
– Прошу простить, сэр. Нам запрещено подавать еду в холл.
Хоть плачь от злости.
– Тогда подайте, что хотите. Согласен и на виски!
Тем хуже. Он не виноват, что пьет.
Глава седьмая,
об одной плитке молочного шоколада и о кошке, которая однажды вечером взбудоражила весь квартал
Пробило три часа, потом половину четвертого и, наконец, четыре, а Мегрэ все еще сидел в холле, испытывая то чувство раздражения, которое бывает у людей после долгих дней предгрозовой жары, когда они становятся похожими на рыб, вынутых из воды.
Разница заключалась в том, что здесь он был единстсвенный в этом состоянии. В воздухе не чувствовалось даже намека на грозу, небо над Стрэндом было безоблачным, красивого голубого цвета, без малейшего лилового оттенка, и только изредка на нем появлялось легкое белое облачко, напоминающее пушинку, вылетевшую из перины.
Минутами Мегрэ ловил себя на том, что он с ненавистью смотрит на своих соседей.