Свинцовый монумент   ::   Сартаков Сергей Венедиктович

 - Ну а чего, гляжу я, носы-то повесили? Мать, налей мне горяченького!

- Папа, а где она, эта тайга? - спросил Андрей.

- А черт ее знает. И думать о ней не хочу. Далеко она где-то. Единственное, что запомнил, вроде бы Ерманчетской она называлась. А конца и краю ей нет, это точно. - Отец безнадежно махнул рукой.

И разговор пошел уже самый обычный, житейский, как это и бывает во всех дружных семьях за утренним столом. Отец еще, посмеиваясь, успел рассказать, что в согласии с матерью дали они имена сыновьям, какие в дни их рождения значились по церковному календарю, хотя в церкви ребят и не крестили. Сделали так, чтобы не спорить, не мучиться с выбором. А мать призналась, что очень боялась: вдруг придется на такой день какой-нибудь Павсикакий, Пафнутий или Иуда. Мирон хохотал и говорил, что, когда женится и родится у него сын, никаким календарям доверяться не станет, а назовет Сергеем. Будет Сергей Мироныч. В память о Кирове. Мать руками всплескивала: "Да ты женись сперва! Невесты себе еще не выбрал, а сыну имечко определил". Андрей подмигивал брату, он-то знал побольше, чем мать.

- Невесту, мама? - вдруг с какой-то отчаянностью сказал Мирон. Хочешь, я сегодня вечером приведу?

Мать посерьезнела, поправила косынку на голове.

- Сказала бы я тебе, Роня: приведи! Да слова твои чтой-то очень не нравятся. Уваженья в них нет. И любви нету. А невеста, жена - это же любовь? О ком ты это? Не замечала я возле тебя таких девушек.

Мирон густо покраснел, отмахнул со лба волосы.