Свинцовый монумент   ::   Сартаков Сергей Венедиктович

Письма от детей и родителей к вам теперь мешками пойдут. Давайте вот и все мы, - он обвел круг рукой, - коллективное письмо сочиним. В газету. С этаким придыханием. Дария, готовь проект!

Даша смутилась, взглянула на него умоляюще: зачем хороший разговор превращать в балагурство, вдобавок и обидное по тону? Но Германа Петровича тотчас поддержала Серафима Степановна. Придавая значение не его словам, а самой мысли, она радостно захлопала в ладоши.

Андрей Арсентьевич встал.

- Прошу, я прошу всех, - сказал он, почему-то глядя только на Дашу и улавливая на ее лице к себе сочувствие, - не писать никаких писем, если это говорится серьезно.

- На высшем пределе! - стукнул кулаком по столу Герман Петрович.

- Почему не писать? - уныло спросила Серафима Степановна. - Мы это сделать хотим от доброго сердца. Помочь еще больше распространиться популярности вашей.

- Верю, - сказал Андрей Арсентьевич. - Но слушать это мне тяжело. Мне помогать ни в чем не надо, тем более в создании популярности. В своей мастерской я работаю всегда без помощников. А что вышло из мастерской, мне уже не принадлежит.

- Народу? - немного ёрничая, спросил Герман Петрович. - Истории?

- Народу, - сухо, с вызовом подтвердил Андрей Арсентьевич. - И хорошо, если бы еще и истории.

Николай Евгеньевич побарабанил пальцами по столу.

- Не будем разжигать страсти, - миролюбиво проговорил он.