Святая Русь (Книга 3, часть 7)   ::   Балашов Дмитрий Михайлович

Он приехал ободрить и наставить умирающего, а получилось, что Сергий сам наставляет и учит его напоследях! В нем колыхнулись непрошеная обида, возмущение, даже гнев, на миг показалось, что Федор его бессовестно обманул... Колыхнулось - и угасло. Тишина Сергиевой кельи засасывала и покоряла. На долгий миг понял он всю суетную ничтожность тех дел, которым отдавал всего себя и которые чаял необходимыми для бытия русской церкви.

- Нет, Киприан, - сказал наконец Сергий. - Все, что ты делаешь ныне по церковному устроению, надобно! Надобно и всем нам, и тебе, владыко! Я ухожу... Мы все вскоре уйдем. Федор тебя не обманул, наступает новое время! Но того, что добыто нами, вам нельзя истерять! Не угасите Духа Живого во всех ваших стараниях. Не то и писаное слово, и сказанное с амвона, и изображенное вапою на стене церковной или в иконостасе, да и сами стены церковные - все окажет себя пустотою и тленом!

- Изограф Феофан то же самое говорит, - неожиданно для себя высказал Киприан, за миг до того даже и не думавши высказывать такое. - Бает, что Византия давно мертва, а дух Божий жив на Руси!

- Токмо пусть не ошибаются те, кто надеется обрести милость Божию безо всякого труда! - возразил Сергий. - Вера без дел мертва есть, и ты, владыко, поставлен блюсти, и наставлять, и понуждать с неукоснением к деланию. Чаю, многие беды грядут православию от латинов, и не последнее из них то, что совершилось в Литве! Расскажи мне, как оказалось возможно такое?

Киприан начал говорить сбивчиво, рассказал об Ольгерде, об Ульянии, что каялась, умирая, в измене православию...