Страница:
440 из 448
Вдвоем ездили и к иордани, где Софья ойкала, когда московские молодцы в чем мать родила кидались в дымящую черную крестообразную прорубь и выскакивали, точно ошпаренные, красные, топчась на снегу, торопливо натягивали порты, кутались в шубы, а молодки и девки сладострастно ахали, глядючи на голых мужиков. А до того - горело на снегу золото церковных облачений, гремел хор, и сам митрополит Киприан трижды погружал крест в воду, освящая пробитый заранее и украшенный по краю клюквенным соком иордан. Взглядывала на супруга, смаргивая иней с ресниц. Почему в прошлом году не участвовала, да что, не видела как-то, не зрела всей этой красоты! А безусые парни и бородатые широкогрудые мужики, что сшибали друг друга с ног кулаками в узорных рукавицах, показались ныне ничуть не хуже западных рыцарей в их развевающихся плащах и перьях во время турниров.
К Даниле Феофанычу они тоже, как-то еще до Масленой, заглянули вдвоем. Василий острожел ликом, почти забыв про жену, слушал и обихаживал старика, отстранивши на время прислугу... Когда вышли на крыльцо, вопросила:
- А меня тоже будешь так-то переворачивать, коли заболею?
Глянул скоса, отмолвил:
- Мужику ето сором! На такое дело холопки есть!
- Ну, а не было б никого? - настаивала Софья.
- Дак и не был бы я тогда великим князем! - возразил. - К тому же у нас в любой деревне повитуха али травница отыщется, жоночью работу мужики никогда не деют!
Опять это несносное "у нас"! У них! Будто где в иных землях хуже живут.
- Не хуже, а - не свое! - отверг, услыхав. - На корову ить седло не наденешь, а и без молока малых не вырастишь, чтобы потом умели на коня сесть!
На Масленой, уже к февралю, Василий Дмитрич явился к Даниле Феофанычу один и долго сидел у постели боярина. Старик спал, трудно дыша.
|< Пред. 438 439 440 441 442 След. >|