Святая Русь (Книга 3, часть 8)   ::   Балашов Дмитрий Михайлович

- Али не угодил чем? Столько годов сожидал! Да не надобно мне того серебра, ничего мне не надобно от тебя! Мне брат нужен! Старейший! Што меня, отрока, от смерти, от плена спас, собою пожертвовав! Ты ить мог уйти, меня бросить. Дак какое тут серебро! - вскричал Лутоня с надрывом. - Эх! - махнул рукою, выбежал из горницы.

Васька обвел глазами разом осиротевший покой, приметил наконец то, чего за пирами, за шумом не замечал: как любовно срублена горенка, предназначенная братом для него, как закруглены углы, выглажены топором до зеркального блеска стены, приметил узорную резь на лавках, на ножках стола, на затейливо изукрашенном поставце, и горячая волна стыда облила его с головы до ног. Долго разыскивал Лутоню и нашел его прячущегося на задах, в овине.

- Прости! - сказал. - Отвык я попросту, огрубел... Прости меня! -Лутоня не отвечал, лежал ничью, плакал. Васька сел рядом, стал ерошить братние волосы и вдруг впервые почуял себя, и верно, старшим братом, воротившим из дали-дальней домой. - Ну, не плачь, будет! Ну...

- Да я на тебя не в обиде, - выдохнул наконец Лутоня. - Токмо не уходи, не бросай меня теперь!

Васька молчал, продолжая ерошить Лутонину голову.

- Боярин Федор Кошка берет меня толмачом! - высказал наконец. Уезжать буду, надолго, когда и на полгода, год. А жить стану здесь, у тебя. Боле не расстанемси. И - будет! Вставай! Не то скоро и Мотя сюда прибежит! Хорошая она у тебя, хороших парней и девок тебе нарожала, ее и поберечь не грех. Ну, пошли.