JК
Святая Русь (Книга 3, часть 8) :: Балашов Дмитрий Михайлович
Страница: 41 из 313- Не докончила, замглилась ликом на миг, тряхнула головой, отгоняя грустную мысль о неизбежном увядании и конце, побежала затворять тесто.
Игоша, Обакун, маленький Услюм, названный так по деду, облепивши Ваняту, выкатились с писком и смехом из запечья, где блеяли, сгрудившись, потревоженные, взятые в избу по случаю холодов овцы, недовольно хрюкала свинья, и оглушительно взвизгнул поросенок, которого боднул бычок.
- Кыш, кыш! Задрались опять! - строго выкрикнула Мотя. - Набрали, што и в запечье не влезают! А и не взять некак! Коровы, и те жмутся одна к одной с холоду! У нас-то ищо ничего, дровы у самого дома лежат. Даве Лутоня с Пашей и сенов навозили, до больших холодов ищо. Как ведал мой-то! - с гордостью глянула на супруга, а Иван вспомнил тоненькую девчушку, что хозяйничала когда-то в доме у худого, тощего двоюродника, и казалось, надолго ли хватит им ихней любви? А вот хватило, почитай, на всю жисть!
- А там што у тя? - полюбопытничал Иван, кивая на закрытую дверь.
- Да... Прируб тамо... - неопределенно, хмурясь, отмолвил Лутоня. Холодная клеть!
- Для Василья жилье сготовил! - смеясь, выдала Мотя мужнин секрет. Думат: будет куда, брат-от и придет!
Иван поглядел внимательно. Лутоня сидел, ковыряя порванную шлею, не подымая глаз, пробурчал:
- Може, он тамо сотником каким, беком ихним, а може, голодный, да больной, да увечный... Куда ему придти? Меня не станет - сыны примут! Им строго наказано!
- А ты для дяди ищо печь не сложил! - звонко выдал Обакун родителя.
Лутоня глянул посветлевшим взором.
- Лето наступит, сложу! - пообещал.
Игоша, Обакун, маленький Услюм, названный так по деду, облепивши Ваняту, выкатились с писком и смехом из запечья, где блеяли, сгрудившись, потревоженные, взятые в избу по случаю холодов овцы, недовольно хрюкала свинья, и оглушительно взвизгнул поросенок, которого боднул бычок.
- Кыш, кыш! Задрались опять! - строго выкрикнула Мотя. - Набрали, што и в запечье не влезают! А и не взять некак! Коровы, и те жмутся одна к одной с холоду! У нас-то ищо ничего, дровы у самого дома лежат. Даве Лутоня с Пашей и сенов навозили, до больших холодов ищо. Как ведал мой-то! - с гордостью глянула на супруга, а Иван вспомнил тоненькую девчушку, что хозяйничала когда-то в доме у худого, тощего двоюродника, и казалось, надолго ли хватит им ихней любви? А вот хватило, почитай, на всю жисть!
- А там што у тя? - полюбопытничал Иван, кивая на закрытую дверь.
- Да... Прируб тамо... - неопределенно, хмурясь, отмолвил Лутоня. Холодная клеть!
- Для Василья жилье сготовил! - смеясь, выдала Мотя мужнин секрет. Думат: будет куда, брат-от и придет!
Иван поглядел внимательно. Лутоня сидел, ковыряя порванную шлею, не подымая глаз, пробурчал:
- Може, он тамо сотником каким, беком ихним, а може, голодный, да больной, да увечный... Куда ему придти? Меня не станет - сыны примут! Им строго наказано!
- А ты для дяди ищо печь не сложил! - звонко выдал Обакун родителя.
Лутоня глянул посветлевшим взором.
- Лето наступит, сложу! - пообещал.