JК
Святая Русь :: Балашов Дмитрий Михайлович
Страница: 124 из 398(Пото и работа сия по-фряжски зовется «фреско» – свежая!) В полдень, сразу после поздней обедни, в собор набилось московитов-воинов. Отстояв службу (а иные и после приволоклись!), все они скопом и кучею почали рассматривать греческое письмо. Нашлись знатцы, что могли и спросить толково, и грек, размягченный вниманием, пустился, отложив кисть, в ученые разъяснения. К Ваське в ту пору приблизил парень в ратной сряде, кивая на грека, вопросил, откуда тот и давно ль на Руси?
Слово за слово дошло и до того вопрошания: сам-то кто, как звать и откудова?
– Московской! Литвины угнали, вишь, продали татарам, а энтот купил, обещал вольную… – с неохотою отвечал Васька. Так славно беседа вилась, а тут объясняй, что ты холоп… Кому любо?
– Ниче, выкуписси! – успокоил его парень. – Не холопом рожден, не холопом и станешь! Отколе, баешь, из каких местов?
Васька сказал. Парень прихмурил чело, вопросил уже тревожно, настойчиво:
– Постой! А брата как звать-то у тя?
– Лутонею!
– А отца? Ну того, которого убили!
– Услюм.
– А дядю? – уже почти в крик торопил его московский ратник.
– Дядю? Никита Федоров, данщик владычный… И тетка Наталья у нас!
– Та-а-а-ак… – протянул парень и положил ему тяжелую руку на плечо.
– Дак ты Васька, значит! Старший Лутонин брат! – Он помолчал, сглотнул, и у Васьки тоже разом пересохло в горле, когда парень выговорил наконец:
– А батя погиб! Убит на рати с Литвою. А я – сын еговый, Иван. Иван Никитич Федоров.
Слово за слово дошло и до того вопрошания: сам-то кто, как звать и откудова?
– Московской! Литвины угнали, вишь, продали татарам, а энтот купил, обещал вольную… – с неохотою отвечал Васька. Так славно беседа вилась, а тут объясняй, что ты холоп… Кому любо?
– Ниче, выкуписси! – успокоил его парень. – Не холопом рожден, не холопом и станешь! Отколе, баешь, из каких местов?
Васька сказал. Парень прихмурил чело, вопросил уже тревожно, настойчиво:
– Постой! А брата как звать-то у тя?
– Лутонею!
– А отца? Ну того, которого убили!
– Услюм.
– А дядю? – уже почти в крик торопил его московский ратник.
– Дядю? Никита Федоров, данщик владычный… И тетка Наталья у нас!
– Та-а-а-ак… – протянул парень и положил ему тяжелую руку на плечо.
– Дак ты Васька, значит! Старший Лутонин брат! – Он помолчал, сглотнул, и у Васьки тоже разом пересохло в горле, когда парень выговорил наконец:
– А батя погиб! Убит на рати с Литвою. А я – сын еговый, Иван. Иван Никитич Федоров.