Связная Цзинь-Фын   ::   Шпанов Николай Николаевич

Все ликовало в душе командира, когда он шел подземными галереями во главе своего отряда. Настроение его было таким приподнятым, что он, всегда тщательно взвешивающий каждое слово начальника разведки, теперь не очень внимательно слушал шагавшего рядом с ним высокого, худого шаньсийца. А тот, как нарочно, именно сегодня, впервые за долгое знакомство с командиром, оказался необычайно разговорчивым. Когда он говорил, даже нечто похожее на улыбку пробегало по его темному, обычно такому хмурому, рябому лицу.

- Ровно десять лег назад, - говорил шаньсиец, - неподалеку отсюда, в моей родной Шаньси, я вот так же шел в полной темноте впереди маленького отряда. Это было мое первое сражение с врагами, и оно едва не стало и последним. Тогда я получил пулю в спину от своих...

Только тут командир бросил на рассказчика удивленный взгляд и мимоходом переспросил:

- Извините, я не ослышался - от своих?

- Да. Это была моя вина: я побежал вперед, в сторону врага, раньше времени, и меня приняли за изменника...

- Зачем же вы побежали? - все так же невнимательно спросил командир.

- Должен вам сознаться, что тогда я не меньше, чем о победе, думал о тех, кто остался на мельнице...

- На мельнице?

Командир споткнулся о камень в подземном ходе и успел уже забыть о своем вопросе, когда начальник разведки сказал:

- Я говорю о мельнице, на которой работал. Там остались моя жена и маленький цветок моей жизни - дочь... Она умела только лепетать: "Мяу-мяу".

- Маленький цветок...