Ритуал последней брачной ночи   ::   Платова Виктория

Способности к бизнесу открылись у нее совершенно случайно, после того, как к ней в койку (тоже совершенно случайно) попал какой-то впечатлительный престарелый швед с непроизносимым именем и такой же непроизносимой фамилией. Монтесума покорила шведа своим восточным темпераментом, и он, не выходя из номера, предложил ей руку и сердце. И лесопилку в окрестностях Треллеборга в придачу. Монтесума оказалась девушкой сообразительной, быстро разобралась в деревообработке и организовала при лесопилке маленькую фабрику по изготовлению деревянной мебели на экспорт. Спустя два года маленькая фабрика превратилась в крупное производство, а швед, не выдержавший такого бешеного темпа работы, отправился к праотцам.

Монтесума, скучавшая по исторической родине, наладила поставки мебели в Питер, а потом и сама перебралась поближе к русскому языку. Умудрившись при этом сохранить шведское гражданство. «Бронепоезд 14 — 69» был ее любимым детищем, гораздо более любимым, чем три мебельных салона, которыми она владела. В конце концов, «Бронепоезд» тоже имел отношение к «дереву» — именно так нажравшаяся в свое время дерьма Монтесума именовала мужчин. «Дерево» и «членоподобное» — были для нее исчерпывающими характеристиками мужского пола.

…Сегодня за стойкой дежурил племенной жеребец Акоп, дальний родственник Монтесумы, выписанный из Еревана. Я заказала мартини со льдом и несколько минут в тупом недоумении взирала на толпу распаренных баб, сдирающих плавки с очередного культуриста.

— Каринэ здесь? — спросила я у Акопа, допив свой мартини.

Акоп кивнул и приветливо ощерился, обнажив безупречные, отполированные виноградной лозой зубы.